Мы беседуем между двумя юбилеями. В феврале 2019 мы отметили 140-летие подписания Константинопольского мирного договора. А сейчас в июле мы отмечаем 140-летие установления русско-болгарских дипломатических отношений. Какую роль сыграл Константинопольский договор для налаживания дипломатических отношений между Болгарией и Россией, а если да, то до какой степени?

Константинопольский мирный договор дал политическое подтверждение для создания самостоятельного государства – автономного Болгарского княжества. Это помогло новому княжеству создать первую болгарскую конституцию, заложив систему управления страны и ее институтов. А это, в свою очередь, привело к налаживанию дипломатических отношений между двумя странами. 

Вы – родственник Алексея Борисовича Лобанова-Ростовского, который подписал Константинопольский мирный договор. Он славится как один из наиболее опытных российских дипломатов. Что бы Вы посоветовали его нынешним коллегам, как с болгарской, так и с русской стороны, использовать из его опыта?

Алексей Борисович Лобанов-Ростовский был не только дипломатом и историком, но и стратегом, наподобие генерала Тотлебена. Генералу удалось победить Али-пашу с его гарнизоном в крепости Плевен путем прекращения безуспешных атак и установления осады, которая отрезала доступ осажденных к провиантам. Как стратег Алексей Борисович исходил из конкретных существующих данных, выбирал достижение тех целей, которые могли быть обеспечены ресурсами и которые возможно реально осуществить. В отличие, скажем, от генерала графа Игнатьева, который продвигал идею создания панславянского пространства в границах Османской империи.

Константинопольский мирный договор 1879 г.
Худ. Н. Русев.

Мое предложение болгарским, как и российским дипломатам, – вести стратегическую политику в защиту интересов своихстран. В отличие от нынешней реактивной политики, где обе страны, главным образом, реагируют на внешние события, что часто мешает дружеским отношениям. Нужны опытные дипломаты в обеих столицах, которые четко информируют свое правительство о сиюминутном положении в стране. Что нелегко, ибо часто болгарские послы назначаются на основе политической лояльности, а не на основе их профессиональной компетенции. Для Болгарии дружба с Россией необходима, что подтверждает история за последние 140 лет. За это время дипломатические отношения с Россией прерывались 4 раза. Каждый раз Болгария терпела из-за этого урон для себя. 

Какие Ваши впечатления об А.Б. Лобанове-Ростовском? Что Вас связывает с Плевенской эпопеей?

Личность Алексея Борисовича впечатляет не только высочайшим интеллектом. Он был серьезным историком и писателем, коллекционером книг и рукописей, а также дипломатом, который отстаивал интересы Российской империи, как в Европе, так и на Дальнем Востоке. Интерес к истории меня приобщает к нему. Как и его отношение к женщинам. Я чувствую родственную связь с Александром Борисовичем, сказавшуюся в любви к коллекционерству. Собираемая им всю жизнь библиотека редких книг насчитывала в итоге 9 тысяч экземпляров. И ныне частично находится в главной библиотеке России – РГБ, бывшей «Библиотеке имени Ленина». Я тоже собирал всю жизнь русскую театрально-декорационную живопись, спасая ее от забвения в Европе, где доживали свой век художники-эмигранты. Теперь эту коллекцию признали лучшей в мире частной коллекцией русского театрально-декорационного искусства Серебряного века– ныне она находится в Театральном музее в Санкт-Петербурге.

Но кроме этого, Александр Борисович был джентльменом. И глубоко чувствительным человеком. Он умел любить, – а это редкий дар, который дается только крупным личностям. И только крупная личность способна на столь кардинальный и стремительный шаг: Александр Борисович пожертвовал своей любви всем – карьерой и – на время – дипломатическим поприщем. А ведь дело было для него сущностью жизни. Приведу пример. За 10 лет до назначения послом в Константинополь, в качестве которого он подписал окончательный мирный русско-турецкий договор, он служил в российской дипломатической миссии в Константинополе. Однажды, когда он возвращался с прогулки, дворецкий ему доложил, что его ожидают. Лобанов удивился, сказав, что у него нет назначенных на это время встреч. Войдя в приемную, он увидел Жюльетт де Буркне, супругу своего коллеги, французского дипломата. У них было взаимное тяготение друг к другу. Видимо, именно она приняла бесповоротное решение и объявила ему, что жить больше без него не может. Никакие аргументы Лобанова разубедить её от неправильного решения не подействовали... Проснувшись утром, она увидела Алексея Борисовича за столом, пишущего письмо. На вопрос, чем он так занят, тот ей ответил, что пишет Императору, прося освободить его от службы, ибо женившись на католичке, он не может остаться на государственной службе. В результате дипломат Лобанов-Ростовский оставил службу. Влюбленные переселились в Ниццу, где в большом парке, на самой вершине горы, Александр Борисович перестроил дом, пересоздав его наподобие маленького замка в стиле Людовика Баварского. Дипломат назвал эти годы «счастливейшими в своей жизни». И не жалел о прерванной карьере. Я не раз гостил в этом замке у наследников по линии супруги Александра Борисовича. Но лет 10 тому назад они его продали. Сейчас там расположен «Дом для престарелых».

Конечно же, у меня нет никакой личной связи с Плевенской эпопеей.

Что значит быть потомком Рюрика, основателя Руси? Чувствуете ли Вы сегодня обязанным перед Вашими предками, а если да, то почему?

В историческом контексте быть Рюриковичем означает участие в Священном синоде в случае, что таковой будет созван. Первое советское правительство отменило монархию. Но многие считают, что это правительство было незаконным, ибо Ленин, с помощью матросов, разогнал Думу, и с единомышленниками установил Советскую власть. Потенциальный Священный синод должен бы состоять из старых аристократов, потомков Рюрика, а также аристократов, созданных Романовыми, и духовенства, как положено по традиции.

Да, я чувствую моральную обязанность перед своими предками, которые за последние 1000 лет способствовали становлению Российской империи. Независимо от политической ориентации русских правительств, я чувствую обязанность, в пределах моих возможностей, помогать Отечеству – стране и ее населению. 

Никита в болгарском костюме. Справа Дими Паница. София. 1940. 

Вас называют «живой легендой»? Как Вы к этому относитесь, и не давит ли это на Вас?

Возможно, что среди некоторых я мог бы считаться легендой, если взять во внимание необычные и контрастные происшествия в моей жизни за ее 85 лет. 

Родившись в царстве Болгария, я прошел немецкую оккупацию в немецкой школе, неминуемо, на время, оказавшись «Гитлерюгендом». Затем, при советской оккупации, я голодал год в тюрьме. Когда я вышел из тюрьмы двенадцатилетним ребенком, на плановом медосмотре врач мне сказал, что из-за голода у меня организм настолько испорчен, что если я серьезно не займусь спортом, я сделаюсь калекой. Это меня настолько напугало, что дало мне силу, волю и заряд стать юношеским чемпионом Болгарии на 100 и 200 м. брассом.

Никитa, чемпион по плаванию на 100 и 200 м. брассом среди юниоров Болгарии.

Был пионером, затем комсомольцем. Окончив школу в Софии, я поступил на геологический факультет в Оксфорде, где за 4 года обучения познакомился с учеными, аристократами и членами царской семьи, связи с которыми поддерживаю по сей день. Не получив разрешения на проживание в Великобритании, продолжил учебу в Нью-Йорке. Затем работал геологом на Аляске, в Аргентине и в Африке.

Переменил карьеру на банковское дело с целью повышения заработка (высшее руководство банков оплачивалось и оплачивается диспропорционально более высоко по сравнению с профессиями, требующими труда и таланта). 

Никитa-геолог. Штат Монтана. 1959 г.

В связи с моей работой – одалживание займов правительствам Европы, Ближнего Востока и Африки, я, по должности, наладил связи с высшими финансовыми кругами этих стран, включая и Советский Союз. В 1974 г. я был инициатором первого международного займа Болгарии. По линии финансовых дел я также имел отношения с Усамой Бен-Ладеном. После разрыва отношений с отцом ему пришлось уехать на восточное побережье Саудовской Аравии, в город Дохран. Там он был ведущим «сарафом», менялой валют. В аналогичных обстоятельствах я работал с племенами в пограничной зоне между Афганистаном и Пакистаном – Патанами и Анcари. Эти племена были освобождены от пограничного таможенного осмотра и служили проводниками провоза товаров. В результате этой деятельности у них накопилось значительное количество долларов. Банк, в котором я работал «Уэллс Фарго», предоставлял «приют» их долларам, письменно подтверждая, что никакие проценты на их вклады не будут перечисляться на их счета, в соответствии с указаниями священного Корана. «Нищий» Афганистан был самой доходной страной, в которой мы зарабатывали без риска, не одалживали деньги, а только хранили. 

Будучи коллекционером русского театрального искусства, я познакомился с ведущими директорами музеев США, Европы и Японии, с такими коллекционерами, как, например, бывший водитель Иосифа Виссарионовича, аукционными домами, а также с художниками, Марком Шагалом и Сальвадором Дали. Так, как видите, от мальчика, который чистил ботинки («ваксаджия» по-болгарски) на углу ул. Шипка, недалеко от места, где я жил у моей няни, приютившей меня после выхода из тюрьмы, я прошел путь до английской королевы и генсека СССР Андропова. Он был трудным, неровным и насыщенным.

Любопытно, что после 1917 г., когда русская дворянская элита эмигрировала во Францию, Германию, Югославию, Америку и Чехословакию, Ваша семья выбрала Болгарию, где Вы родились.

Причина выбора Болгарии основана на двух четких фактах: первое – это то, что мои дедушка и бабушка были глубоко религиозными людьми. Это очевидно в воспоминаниях моей бабушки, опубликованных на болгарском языке в Софии в 1936-37 году. Под названием «Воспоминания матери», а также в оригинале, на русском языке в Москве в 2018 году, под названием «О российской трагедии. До и после 1917-го. Воспоминания матери». Оба варианта книги находятся в национальной библиотеке в Софии. Болгарский церковный обряд дал основу русскому церковному обряду, в котором богослужение ведется на церковнославянском языке, истоки которого – в старом болгарском. Вторая причина было то, что в храме Александра Невского в 1920-х годах в хоре участвовали певцы Софийской оперы. Музыкальное качество службы было на исключительно высоком уровне, в чем можно убедиться и сегодня, посетив в столице Болгарии различные богослужения. А мой дедушка, князь Иван Николаевич, глубоко понимал музыку. 

Вы родились в Софии. У Вас русские корни, учились в Оксфорде, жили в Соединенных Штатах, а сейчас живете в Лондоне. Как Вы себя чувствуете по духу и по крови?

По духу я интернационалист. Во времена «светлого прошлого» в СССР наказание за это было – 10 лет лагеря. Срок убавился до 5 лет после прихода к власти Никиты Хрущева. А в Болгарии за это расстреливали, сажали или отправляли на остров Белене. По крови я, несомненно, русский человек, ибо все 33 поколения все мои предки были русскими. Однако проведенное исследование ДНК Рюриковичей указывает на то, что у них общий геном с варягами, то есть скандинавами, норманнами. Сегодня проводятся исследования, чтобы определить нынешнюю географическую распространенность этого генома.

Для многих людей в мире, Россия и русская душа являются энигмой. Некоторые, с целью понять Россию, эмигрируют туда, чтобы иметь причастие к людям этой загадачной страны. Приемлемы Вам стихи «Умом Россию не понять, в Россию только можно верить…»? Считаете ли Вы, что Россия имеет свою особенную миссию в мире, когда вера становится все более дефицитна?

Нет, я не согласен с этим утверждением из стихотворения Федора Ивановича Тютчева. У России нет монополии на энигматичность. Например, люди тысячами ежегодно стремятся к гуру в Индию, дабы приобщиться к их мировоззрению. Да, Россия имеет свою специфическую миссию и место в мире. Это самая удачная многонациональная империя в мире по сей день. По своему размеру и мощи она всегда была неудобна иным странам, которые неизбежно входили с ней в конфликт. А в ближайшие 50 лет Россия, наверное, останется более или менее в своих границах, где жители будут говорить на русском языке, будут приобщены к русской культуре, а также практиковать православие. Это будет происходить в отличие от политкорректной Европы, которая продолжит принимать миллионы эмигрантов из Африки и Ближнего Востока, постепенно теряя свою идентичность, становясь объединением многонациональных и, преимущественно, мусульманских мигрантов. Тут лидирует Великобритания, где законы шариата стоят наравне с законодательством страны. А также здесь социальные пособия даются преимущество эмигрантам, нежели туземцам. За ней последуют Франция и Германия.

Вы – любимец СМИ. Там, где Вы появляетесь, Вас всегда ищут, потому что Вы интересный собеседник. Как Вы относитесь к современной журналистике? Думаете ли Вы, что журналистика продолжает быть «четвертой властью»? 

Я не могу дать общий ответ на Ваш вопрос. Есть мало стран, как Великобритания, где журналистика не только абсолютно свободна, но и существует много многотиражных газет, как например «Sun» (Солнце), которые выходят тиражом в 1 млн. по будним дням и до 1,5 млн. в воскресенье. При этих критериях журналисты газет в Великобритании влияют на общественное мнение и на деятельность правительства. Явный пример – сегодняшний уход в отставку посла Соединенного Королевства в США. После того, как его «зашифрованная» объективка о президенте США Дональде Трампе, и хаотичном управлении в его кабинете, была опубликована в воскресной газете. С другой стороны в Болгарии пресса отличается своей необъективностью, выражая интересы сегодняшнего правительства. Совершенно очевидна тенденция публиковать статьи с негативным отношением к России. И это при том, что опрос «Гэллап-полл» в 2018 г. указал: почти 80% населения Болгарии за Россию. 

Вы один из трех инициаторов создания Памятника примирения в Крыму – места исхода Белой армии из России после установления власти Советов в 1917 г. Предложили ли Вы Болгарии тоже идти к примирению после того, как в одиннадцатилетнем возрасте Вы и Ваши родители отсидели в тюрьме при коммунистах? Обижены ли Вы на Болгарию и храните ли боль, причиненную в те годы?

Нет, я не предлагал бы Болгарии проводить примирение, подобное тому, что произошло в Испании, Южной Африке или Ирландии. Большинство в руководящих кругах в Болгарии – бывшие коммунисты. Они будут активно препятствовать такой инициативе. Нет, я не обижен на страну Болгарию, зато таю не только горечь и боль, но и живую злобу, ненависть и презрение к правящим кругам и чекистам, которые расстреляли моего отца и репрессировали всю нашу семью. Их деятельность четко отражена в документах болгарской госпбезопасности, часть которых у меня есть и которые я собираюсь опубликовать.

Как Вы успели сегодня приобрести так много друзей, самых различных убеждений, в Болгарии? Обязаны ли Вы в этом Вашему благородству и «голубой крови»?

В основе моей многолетней и близкой дружбы с людьми, имеющими радикально различные политические убеждения, лежит моя терпимость, общие интересы (интеллектуальные и спортивные) и общая биография. За последние 75 лет я продолжаю встречаться с друзьями детства, с которыми меня объединял интерес к геологии.

Слева направо: Любомир Левчев, Васил Божков, Никитa Лобанов. София. 2015 г.

С членом ЦК и писателем Любомиром Левчевым у нас были и есть общие интеллектуальные интересы. С царем Симеоном мы тоже дружим с детства, а позже мы путешествовали вместе по Ирану, Афганистану и Пакистану. С последним генеральным секретарем Болгарской компартии Руменом Сербезовым и олигархом Василом Божковым нас объединяет пристрастие к гаванским сигарам: мы ежедневно экономически помогаем братской Кубе, куря ее качественные сигары. 

Не дразнит ли Вас факт, что иногда Вас воспринимают как так называемого «свадебного генерала».

Да, меня это раздражает, ибо в России некоторые олигархи приглашают меня на встречу, которая становится первой и последней. Единственно, что у нас общего, – это русский язык. 

Почему Вы говорите, что Вы хотите умереть бедным? Это настроение или житейская позиция? Когда и как Вы пришли к этому заключению? Надеюсь, что Вы не завидуете сегодняшнему болгарскому жителю?

Две предпосылки привели меня к этому заключению. Первое, это что налог на наследство в Великобритании – 40 %. Я предпочитаю употребить эти 40 %, плюс остальное, – на пожертвования, которые не облагаются налогом, как, например, на создание мною факультета планетарной геологии в Оксфорде и на отдел органической химии – «на веки вечные» – в колледже «Крайст-Чёрч», где я учился. А мое житейское отношение основано на предпочтении оставить материальное пособие общественным организациям для пользования широким слоем населения, нежели родным. Я обеспечил всех тех, которые мне близки, и живу на американскую и британскую пенсию.